Срѣтеніе|
Слово Священномученика Владимира (Богоявленскаго), митрополита Киевскаго и Галичскаго (+1918г.) на Сретение Господне
Падение и восстание многих
Се, лежит Сей на падение и на восстание многих в Израиле и в предмет пререканий (Лк. 2, 34). Так сказал праведный старец Симеон о Божественном Младенце Иисусе, возлежавшем на руках его. Еще у ветхозаветных пророков Мессия называется Князем мира (Ис. 9, 6), как принесшего мир на землю воспели Его и Ангелы в ночь рождества Его (Лк. 2, 13-14), — однако не то как будто говорит Он Сам о Себе: не мир пришел Я принести, говорит Он, но меч (Мф. 10, 34). На первый взгляд эти выражения Священного Писания кажутся противоречащими друг другу, но это кажущееся противоречие легко примиряется. Христос Господь пришел возвратить миру истинный мир, который состоит в совершенном согласии человеческой воли с Божественной и в подчинении плоти закону духа. Но для достижения этого истинного мира необходимо разрушить тот ложный мир, который человек заключил со своими страстями и греховными наклонностями. И вот по отношению к этим последним-то Христос и явился с мечом, то есть Он пришел на землю не для того, чтобы подложить мягкое возглавие для страстей человеческих, но чтобы возжечь непримиримую борьбу против них. Но не все хотят вести эту борьбу, напротив, многие остаются друзьями или, лучше, рабами своих страстей и становятся в ряды врагов Христа. И свет во тьме светит, и тьма не объяла его (Ин. 1, 5). Пришел к своим, и свои Его не приняли. А тем, которые приняли Его, верующим во имя Его, дал власть быть чадами Божиими (Ин. 1, 11-12). Это деление мира на два враждебных лагеря пророчески предвидел и старец Симеон, когда он, прижимая к груди своей Божественного Младенца, сказал: се, лежит Сей на падение и на восстание многих в Израиле и в предмет пререканий (Лк. 2, 34). Не правда, что эти слова противоречат и той торжественно-радостной песни, которая воспета была Ангелами при рождении Спасителя: они обозначают только то, что самые радостные тайны нашей религии по вине человека суть и самые в то же время печальные для него. Ибо чем более сделано Богом для нашего спасения, тем больше будет и наше осуждение, если все эти спасительные средства будут нами отвергнуты. Правда, благодеяния Божии чрез злоупотребление ими со стороны людей ничего не теряют в своем величии и бесконечном достоинстве, тем не менее, однако же, печально, в высшей степени печально то, что они для многих из людей по их собственной вине служат не к восстанию, а к падению. Христос Господь, хотя никого не лишил права на участие в Его искуплении, хотя Он желал для всех без исключения послужить к восстанию, — но Бог, сотворивший нас без нашего участия, не захотел нас искупить без нашего содействия. Напротив, мы можем достигать спасения только под условием нашего собственного старания, наших собственных усилий. Царство Небесное силою берется, говорит слово Божие, и употребляющие усилие восхищают его (Мф. 11, 12). А так как многие не хотят взять на себя никаких подвигов к своему спасению, то дело искупления Христа служит для них к падению, к еще большему осуждению. В приведенном нами месте говорится далее, что Христос лежит в предмет пререканий, то есть в предмет спора. Как здесь, так и в других местах, Христос справедливо называется знамением, чудом, потому что в Нем всё чудесно, всё непостижимо, всё несогласно с обыкновенным способом мышления. Он — Бог и в то же время смертный человек; Он всемогущ и вместе с тем не свободен и от человеческой немощи; Он Царь славы и Высочайшее Существо и в то же время уничиженнеший из всех сынов человеческих; Он — Владыка вселенной и в то же время не имеет, где приклонить голову (Мф. 8, 20). Хотя Бог ни в чем так не обнаружил Свое всемогущество, Свою премудрость, благость и правду, как в добровольном уничижении Своего единородного Сына, однако осуетившийся ум многих иудеев и язычников не мог этого понять, почему Христос для иудеев послужил соблазном, а для эллинов безумием. По их мнению, Мессия должен был явиться в земном величии, славе и могуществе. А так как Господь Иисус Христос явился в крайне уничиженном виде, в образе раба, то поэтому и сделался предметом пререканий, причем усматривали глупость и безумие там, где сокрыта была высочайшая мудрость. В самом деле, ужели не было согласно с Божественною мудростью то, чтобы она избрала немудрое мира, чтобы посрамить мудрых, и немощное мира... чтобы посрамить сильное (1 Кор. 1, 27)? Если бы Христос для основания Своего духовного Царства на земле призвал на помощь сильных и мудрых мира сего, то успех этого дела могли бы приписать внешним обстоятельствам. Теперь же быстрое распространение христианской религии является очевидным чудом, и чем более Божественный Учредитель его и Его посланники лишены естественных вспомогательных средств, тем нагляднее и очевиднее открывается перст Всевышнего. В наше время никого уже не соблазняет тот уничиженный вид Спасителя, в каком явился Он на землю, и ни в ком не оставляет недоумений вопрос о том, почему Он в таком, а не в другом виде был на земле, — но зато тем более пререканий встречает Его святое учение. Мудрецы нашего времени, не желая по гордости своей подчинить свой разум игу веры и в то же время не в состоянии будучи понять некоторые тайны христианской религии, или подвергают их сомнению, или совсем отвергают. Но еще более склонны многие отвергнуть нравственное учение христианства, и хотя прямо и открыто они этого делать не осмеливаются, так как в этом обнаружилось бы слишком злое их сердце, но в душе-то они желают не чего-либо другого, как именно перемены или отмены этого нравственного учения. Они желали бы такой религии, которая давала бы больше простора страстям человеческим, которая менее строго осуждала бы невоздержание и нецеломудрие, себялюбие и любостяжание и другие греховные наклонности, по крайней мере, никого не исключала бы из Царствия Небесного, — религии, которая довольствовалась бы одним только «Господи, Господи!» и ничьей не беспокоила бы совести, — вот такая религия им нравится. А так как наша религия предъявляет к людям строгие требования и объявляет войну против всех их страстей и пороков, то, будучи рабами последних, они и вооружаются против нее всей силой своего негодования и делают на нее всевозможные нападки. Ибо всякий, делающий злое, говорит Спаситель, ненавидит свет и не идет к свету, чтобы не обличились дела его, потому что они злы (Ин. 3, 20). Братие! Я не думаю, чтобы между нами были сейчас люди, которые питали бы в уме своем мысли и убеждения, противные нашему православно-христианскому учению, — но, свободные от противоречий ему словом, не противоречим ли мы ему делом? На этот вопрос пусть ответит совесть каждого из нас. Со своей стороны я напомню сейчас о том только, что если мы хотим участвовать в искупительных заслугах Спасителя, чтобы Он был для нас не на падение, а на восстание, — то веру в Него, исповедуемую устами, мы должны доказывать и делами. Правда, по испорченности и слабости своей, мы и при самом искреннем желании делать добро можем не достигать своей цели, но у нас есть Спаситель, сострадающий нашей слабости; Он охотно приходит к нам на помощь всякий раз, когда мы, изнемогая в борьбе со злом, обращаемся с молитвою к Нему. Не должны мы только воображать, как это делают новомодные лжеучители веры, разливающие яд своего вредоносного лжеучения по всему нашему Отечеству, что Христос спасет нас и без нашего содействия. Глубоко заблуждаются те, которые всю нравственную распущенность человека хотят извинить одним, по-видимому, благочестивым вздохом: ах, что же делать? Человек так слаб! Сам по себе человек слаб — это правда, но при помощи благодати Божией он все-таки может побеждать страсти и совершать добро, к чему он и обязан. И если этого тебе доселе не удавалось, то это говорит только о недостатке твоего собственного старания и усилия. Впрочем, при этом нужно избегать другой, совершенно противоположной крайности, то есть не нужно слишком много полагаться на свои собственные силы. Это бывает, когда кто-либо, задавшись твердым и решительным намерением не совершать более того или другого греха в продолжение всей своей жизни, забывает, что для осуществления этого намерения, требуется еще благодатная помощь Божия, когда он думает, что он может сам себя освободить от уз греховных, не прибегая к Всевышнему Помощнику. Отсюда происходит то, что он в самом непродолжительном времени изменяет уже своему намерению, впадает снова в тот грех, которого он не хотел повторять, и выводит отсюда заключение, что для человека невозможна победа над своими греховными наклонностями, как бы он с ними ни боролся. Но, друже! Ты хотя и боролся, но боролся не по правилам православного учения веры. Православный борец, с одной стороны, употребляет все усилия, все меры и средства к тому, чтобы избежать греха, к которому он чувствует наклонность, но в то же время он постоянно молится и о Божественной благодатной помощи. Он борется, как будто он сам всё может преодолеть, но вместе и молится, как будто сам по себе он ничего не может сделать и всё должна делать одна только благодать. Наше восстание от греха, освобождение от уз низменных страстей не есть наше дело, но дело нашего Господа и Спасителя Иисуса Христа. — Сей лежит на восстание многих. Он не только пострадал за наш грех, но исходатайствовал нам и благодатные средства к преодолению его, хотя этими последними многие и пренебрегают. — Сей лежит на восстание. Собственными силами мы никогда и никак не можем восстать из бездны греха. Не можем мы восстать из нее с тем слабодушием, которое, отчаиваясь в возможности внутреннего изменения и исправления человека, полагается на одни только внешние заслуги Христа и не думает о возрождающей силе Его благодати; но не можем восстать и с той самонадеянностью, которая ждет исправления человека только от его собственных усилий и не думает о том, что без Христа мы так же бессильны победить грех, как и искупить его. Христос есть не только умилостивление за грехи наши, но Он есть и наша жизнь, первоисточник всякой святости, потому что мы только чрез Него, чрез Его воздействие можем исправить нашу жизнь и сделаться праведными и святыми. Глубоко поэтому заблуждаются те (последователи Лютера), которые думают, что для спасения нашего достаточно одного только внешнего применения или присвоения заслуг Христа без внутреннего возрождения человеческого сердца. Нет, такое учение противоречит и святости и правде Бога в одно и то же время: противоречит Его святости, потому что этим допускалось бы потворство греховной лености и беспечности человека; противоречит Его правосудию, потому что Он тогда признавал бы человека праведным и добродетельным при отсутствии в нем этих качеств. Таким образом, и здесь истину составляет середина: человек не может спасти себя своими собственными силами и средствами, но он не может быть спасен и без его собственного содействия. Для спасения человеку необходимо внутренне измениться, совлечься, по слову Божию, ветхого человека (Кол. 3, 9), из грешника сделаться праведником, но он не может этого без помощи дарованной нам Христом Божественной благодати. Господи Иисусе! Для всех приходил Ты на землю, дай же, чтобы и все правильно познали Тебя и приняли спасение, приготовленное Тобою для всех падших сынов Адама! Аминь.
Слово Священномученика Кирилла (Смирнова), Митрополита Казанскаго и Свияжскаго (+1937г.) на Сретение Господне
Ветхий деньми, Иже закон древле в Синаи дав Моисею, днесь Младенец видится, и по закону яко закона Творец, закон исполняя, во храм приносится и старцу дается (Стихира на литии) Эти слова церковной песни мы слышали уже за сегодняшним богослужением, и если станем прислушиваться со вниманием и к последующим песнопениям, какими прославляется празднуемое событие, то услышим, как Церковь с особенным восторгом размышляет над тем послушанием Закону, какое явил Господь наш Иисус Христос в Своей жизни. Будучи Законодателем, Он первый же является и исполнителем Закона. Сорокадневным Младенцем Он Материю приносится в Церковь Законную, двенадцатилетним Отроком, во исполнение закона же, путешествует во Иерусалим и там во храме поучает Закону, беседуя с законоучителями и старцами. Выступивши на общественное служение роду человеческому, Он во уши всех вещает, что пришел не разорить Закон, а исполнить, и что йота едина или едина черта не прейдет от Закона, дондеже вся будут (см.: Мф. 5, 17, 18). При разрешении вопросов нравственной деятельности Он всегда отсылал совопросников Своих к Закону: в Законе что писано есть? како чтеши? (Лк. 10, 26). И Сам с такою для всех бесспорностию был исполнителем заповедей Закона, что мог смело говорить врагам Своим: кто от вас обличает Мя о гресе? (Ин. 8, 46). Эта всегдашняя законопослушливость Христа Спасителя служит очевиднейшим свидетельством, что Господь хотел внушить и всем последователям Своим сознание необходимости жить в неизменном послушании Закону: аще ли хощеши внити в живот, соблюди заповеди (Мф. 19, 17). Но чтоб соблюдать заповеди, их надо прежде всего знать. И Церковь, сплетая сегодня в своих песнопениях венец хвалы законопослушливости Господа нашего Иисуса Христа, тем самым без слов проповедует чадам своим: познавайте Закон, исполняйте Закон, как исполнял его и Сам Законодавец наш Господь. Где же учиться Закону?.. Есть, братие, всем доступное училище — это Святая Церковь Христова. Здесь и в песнопениях богослужебных, и в чтении слова Божия, и в устном слове пастырей немолчно преподается Закон Божий во ушию всем желающим. Но к сожалению, занятые своими житейскими делами, мы можем пользоваться этими уроками только в дни свободы от трудов, в дни праздников, и то все ли и всегда ли? Необходимы, значит, другие способы закононаучения, и прежде всего — чтение слова Божия дома. Отцы и старшие в семье! Не пренебрегайте этим долгом самим научиться и детей научать Закону Господню. Измлада священная писания умееши, могущая тя умудриши во спасение (2 Тим. 3, 15), — говорил святой апостол Павел ученику своему Тимофею. Должны и наши дети измлада же приобретать эти знания. Могущественным средством к такому приобретению является, конечно, школа. В ней научение Закону Божию должно стоять на первом месте. Но тут мы подходим к одному из больных вопросов нашей современности, к вопросу о том, какою должна быть наша школа. Есть школы, в которых научение Закону Божественному, заповедям Христовым ставится на первом месте, — вы догадываетесь, что я говорю о школе церковной. И как горестно, что школа эта не всеми признается в ее настоящем достоинстве! Многие относятся к ней с нескрываемою враждою, ставят ей в вину то, будто слишком мало готовит она своих учеников к предстоящей жизни, будто она совершенно не сообщает им познания законов, так что по выходе из школы ученики-де не знают ни прав своих, ни обязанностей. Я был бы несказанно счастлив, если б среди моей паствы не было места этому печальному недоразумению. В самом деле, разве законы, определяющие права и обязанности граждан, издаются поставленною Богом властию вопреки Закону Христову? Как же может случиться, что человек, хорошо наученный Закону Христову, окажется невеждой по отношению к своим обязанностям чисто житейским? Чего-то другого ищут люди, опорочивающие воспитательную деятельность Церкви и достоинство ее школы. Они хотят такого знания Закона, при котором ученик умел бы всякое дело обделать в свою пользу на законном основании, умел бы так обращаться с Законом, чтоб им можно было подменить сострадание, и стыд, и всю христианскую нравственность, словом — хотят такого научения Закону, о котором народ наш сказал уже крылатое, но горькое слово: «Где закон, там и обида». Но да не будет это научение, братие, для нас желанным научением. Пусть каждый из нас всею душой прилепляется к Закону Христову, всячески постигает его и в послушании ему, при его свете постигает и исполняет всякий закон, созидая тем свое и ближних спасение.
|
Слово Священномученика Серафима (Чичагова), Митрополита Петроградскаго (+1937г.) на Сретение Господне
Существует ли ад?
В словах праведного Симеона, встретившего в Иерусалимском храме Пресвятую Богородицу с Младенцем Иисусом, сказалась необычайная радость. Ныне отпущаеши раба Твоего, Владыко, по глаголу Твоему с миром, — произнес Симеон, — яко видесте очи мои спасение Твое! (Лк. 2, 22-40). Как сказано в Св. Евангелии, он был муж благочестивый и праведный, чающий утешения Израилева, т.е. веровавший в пришествие Мессии, Сына Божия, Спасителя мира, и Дух Святой был на нем. Ему было предсказано Духом Святым, что он не увидит смерти, доколе не увидит Христа Господня. И это обетование исполнилось! Теперь он лицезрел Божественного Младенца, Спасителя мира, предвечного Сына Божия, обещанного столько веков страждущему человечеству: он держал на своих руках Агнца Божия, Который должен был примирить Отца Небесного с людьми и открыть им двери рая; он благословил будущего Победителя ада, Свет, ниспосланный для просвещения язычников, Слово — дарованное для познания вечной истины! Радость праведного Симеона была так велика, что ее можно только сравнить с радостию погибающего, который вдруг увидел себя спасенным. Сердце его, скорбевшее за будущее, одержимое страхом смерти, тотчас преисполнилось мира, покоя, радости и отрады. Симеон хорошо знал, что по общему закону для всех людей, со времени грехопадения прародителей и ему по смерти будет суждено жить вне рая, вне Царствия Божия. Земной путь его был труден, как всякого праведника, а впереди ждали опять испытания! Жизнь вдали от Бога составляет невыразимое мучение для души человеческой. Он глубоко верил, что обетование Отца Небесного о ниспослании Сына Божия, Спасителя мира, сбудется, и тогда человечество получит прощение, мир, свободу, а враг — князь мира сего, мучитель человечества, будет побежден и посрамлен, но когда явится миру Христос Спаситель, скоро ли возродится человечество к новой жизни, а любящие Бога получат свободу и награду за земные подвиги, это было великой тайной и для Симеона. Естественно, что весь он преисполнился навыразимой радостию, когда увидел своего Спасителя, принял Его в свои руки и сознал, что твердая его вера, потребовавшая в течение всей жизни столько труда, борьбы и подвигов, оправдалась и осуществилась. Страх смерти заменился радостию о будущей жизни пред лицем Божиим, в Царстве Небесном, где каждое дыхание обращено в блаженство, наслаждение, радость о Господе, в любовь, в правду, в славу и хвалу Божию. Симеон, как праведник, познавший тайны Божии и мира сего, возрадовался теперь духом о спасении всего человечества, столько веков заключенного и мучаемого в аду. Он предвкушал приближение мира Христова для всего мира и наказания злейшего врага спасения.
Не удивительно ли, возлюбленные, что именно после совершившегося суда Божия над врагом человечества люди начали сомневаться в его существовании? Понятие об аде и геенне стало с веками постепенно изменяться, и можно сказать, что вера христиан в существование ада почти исчезла. Как не видеть в этом нового ухищрения врага христианства? Так, современные люди говорят разно: одни, что земля с ее испытаниями и горями есть чистилище, ад; другие — что понятие о милосердии Божием не согласуется с существованием ада, и третьи — что нельзя понимать евангельские слова: ад, геенна, неугасимый огонь, огненная печь, тьма кромешная — в буквальном смысле. Но справедливы ли эти мнения?
Христианская религия учит, что ад есть место мучений, в котором грешники подвергаются казни за свои преступления на земле, и он противоположен небу и раю, где праведники получают награду за их добродетели. Еврейский Шеол, греческое — Тартарос и Адис, латинское — Инфернус, ад выражают в собственном смысле место низкое и глубокое, гроб, жилище мертвых. Иудеи еще употребляли словоГеенна, потому что так называлась долина Иерусалима, в которой находилась печь, именуемая Тофель, в этой печи исступленные идолопоклонники содержали огонь, чтобы приносить жертвы и посвящать детей своих идолу Молоху. По этому поводу в Новом Завете ад часто называется геенною огненною, долиною огня. Священное Писание повествует, как Бог, изгоняя Адама из рая, изрек, что он будет подвергаться на земле страданиям, доколе не возвратится в землю, из которой он взят (Быт. 3, 19). Господь не сказал, что он пойдет в землю одною плотию. Все праведники Ветхого Завета всегда признавали местом ада земные недра; так утверждали св. Патриарх Иаков, многострадальный Иов, боговдохновенный законодатель Моисей. Св. Давид пророчествовал: милость Твоя велия на мне и избавил еси душу мою от ада преисподнейшаго! (Пс. 85, 13). Пророк Исайя говорил сатане: во ад снидеши и в основания земли (Ис. 14, 15). Сам Господь Иисус Христос сказал: будет Сын Человеческий в сердце земли три дня и три нощи. Св. Апостол Петр (1 Пет. 3, 19) и Апостол Павел (Еф. 4, 9) свидетельствуют, что Христос сходил в преисподнюю земли до ада. Не менее достоверно известно, что некоторые святые видели ад и поведали о том своим современникам. В Четьи Минеях от 28-го марта говорится о воине Таксиоте, который умер от укушения змия и через 6 часов после погребения воскрес. На четвертые сутки, придя в себя, он все рассказал архиепископу, блаженному Тарасию, как его похитили демоны с блудного мытарства, свели из воздушного пространства на землю и спустили по смрадным ходам в преисподнюю, где души грешников затворены в вечной тьме и в вечной муке. Особенно подробно поведала о своей кончине и о видении демонов преподобная Феодора.
Вера наша требует сердечного убеждения в истине каждого слова Евангелия и что все есть и будет, как сказал Христос. Он же сказал, что пошлет грешников в огнь вечный, уготованный диаволу и ангелам его (Мф. 25, 41). Некоторые думают, что Христос сказал это только для угрозы и вразумления грешников. «Если Писание о будущем составлено для угрозы, — говорит св. Златоуст, — то никто не может отвергать прошлого, уже исполнившегося. Кто не слыхал о потопе? Разве о нем предсказывалось только для угрозы? А праведник в продолжение 100 лет возвещал о потопе, и никто ему не верил. Вспомним о Содоме и Гоморре. Кто путешествовал по Палестине, тот видел эту землю, напоминавшую о гневе Божием. Там плоды, прекрасные с виду, оказываются при разрезе совершенно пустыми, и из них вылетает пыль и прах. У содомлян было одно тяжкое преступление, и за это они сожжены: теперь же совершаются бесчисленные и тягчайшие преступления, но такого наказания не бывает. Почему? Потому что приготовлен другой огонь, никогда неугасимый. Мы сберегаемся не для того, чтобы вовсе не терпеть наказания, но чтобы потерпеть большее, если не исправимся».
Если нет ада, то где же понесут наказание прелюбодеи, грабители, убийцы и другие, умершие не наказанными на земле? Совершенный Бог может ли быть несправедлив к одним, которые терпят на земле за грехи, и милостив к другим, не успевшим понести наказание до смерти? Существование ада вполне совместимо с понятием о благости, премудрости и милосердии Божием. Будем ли мы виноваты, если наши дети расточат данное им благосостояние? Нет, так и Бог, не хотящий смерти грешников, не виноват, если некоторые Его дети расточат в греховной жизни все дары, ниспосланные на них, и умрут без покаяния.
Верьте, возлюбленные, что каждое слово Евангелия есть вечная истина и что Господь безконечно милосерд к грешникам, но только к тем, которые не бесконечно совершают смертные грехи и очищают себе путь в Царство Христово покаянием.
Аминь.
Слово Митрополита Питирима (Окнова), Петроградского и Ладожского (+1919г.) в день Сретения Господня
Да умру отныне, понеже видех лице Твое (Быт. 42, 30).
Тяжких испытаний переполнена была благочестивая и добродетельная жизнь ветхозаветнаго патриарха Иакова; много горя перенес он, многия тяжкия обстоятельства жизни не раз до глубины потрясали душу его: смерть любимой Рахили, гнусное преступление старшаго сына, оскорбительное поведение других детей, потеря Иосифа — все это лишь немногия прискорбныя события, следовавшия в жизни Иакова одно за другим. В особенности тяжелою была для него мысль о потере сына; сниду к сыну моему, сетуя, во ад, говорил он. Более 20 лет томила его эта мысль о потере сына. — Но были и минуты радости для патриарха, по получении которых он ничего уже лучшаго не ожидал для себя и считал возможным спокойно умереть. Такую радость, такое счастие испытывал он, когда узнал, что любимый сын его Иосиф жив. Какова же была радость его, когда увидел он того, кого считал давно погибшим; слезами радости орошая старческое лице свое, он обнимал, он целовал его; растроганный до глубины души, он не в состоянии был говорить много: да умру отныне, понеже видех лице твое, еще бо ты еси жив, сказал он.
И в самом деле, какой большей радости мог он ожидать для себя, как не той, что сын его спасен, что он жив, и что этот сын его сослужил великую службу — спас от голодной смерти не своих только, но и всю землю Египетскую. И это так утешило благочестиваго старца, что, получив чаемое, и не ожидая ничего большаго, считал возможным умереть спокойно.
Иосиф — свет и радость Иакова — прообраз Христа Спасителя — света во откровение языков, этой славы всего Израиля. Какова же должна была быть радость для людей увидеть Христа Господня, эту жизнь и спасение для всех людей. «Изгнание из рая прародителя нашего, говорит Григорий Двоеслов, произвело бедствие слепоты и отчуждения» от Бога, которое тяготело над людьми. С тех пор во тьме блуждало человечество, даже до времени пришествия Христова, этого света во откровение языков. Не исполнялись обетования Божии народу Израильскому, пока не явился Христос — кончина закона (Рим. 10, 4), и пророков; погибель ожидала всех, доколе не возсиял Он — свет и спасение всех. Но это от века определенное спасение людей должно было совершиться не вдруг: к принятию его нужно было подготовить человечество. И понятно с каким нетерпением, с каким благоговейным трепетом следили некоторые избранники Божии за всеми малейшими признаками пришествия Искупителя. К числу таких избранников принадлежал и старец Симеон, человек праведный и благочестивый, обиталище Духа Святаго. Сим Духом Святым обещано было Симеону не видеть смерти прежде чем не увидит он Христа Господня. И чаял старец этой утехи Израиля, он следил за признаками пришествия Христова. Знал ли он о радости, возвещенной Ангелом пастырям, слышал ли о поклонении волхвов родившемуся Господу, — неизвестно; но он верил, что вера его станет видением, он надеялся увидеть Ожидаемаго всеми, дожить до времени пришествия Мессии. Давно исполненный дней, давно переживший далеко за обычный, даже крайний предел жизни людей, давно убеленный сединою, сим знаком жизненнаго опыта и мудрости, он окрылен юношеским желанием дожить до времени, ему обещаннаго. Какова же была радость его, когда, получив новое откровение от Бога, пришел он в церковь для встречи Христа. Забывая свою старость, быстро поспешает он, напрягает одряхлевшия мышцы свои и, радуясь духом и поклонившись, воспринимает на старческия руки Богомладенца отпусти, зовый, раба, Владыко, ибо очи мои видеста спасение Твое. Радость и счастье его настолько велики, что ему нечего было более ожидать на земле. Прежде желал он жить, чтобы увидеть Господа, теперь желание его исполнилось, — он видел Его своими глазами, принял Его на руки свои. Радость, которую он чувствовал при виде Младенца, обняла все существо его. Он понимал, что сей держимый им Младенец есть Сам Вседержитель, содержащий вся рукою своею, с пришествием Котораго толикия блага низойдут на всех людей. Мало этого. Вся речь его, приводимая Евангелистом, ясно показывает, что он видел не то только, что было пред его глазами, но провидел и будущее сего Младенца, и даже отдаленное будущее, судьбу верующих и неверующих в Него. Держа на рукак Божественнаго Младенца, он пророческим взором в то же время стоял у креста, провидел, как на кресте сей Младенец отдает душу свою за грехи людей, видел веру в Спасителя в одних, в других — неверие, видел даже безутешную скорбь Богоматери при страданиях своего Божественнаго Сына, видел пречистую кровь, истекающую из прободеннаго ребра Искупителя, омывающую грехи людей. Посему не страшится он и самой смерти, этого общаго удела земнородных, — он держит на руках своих Источника жизни и спасения всех. И как желание патриарха Иакова вознаграждено было радостью об обретении сына, так чаяние праведнаго Симеона вознаграждено тем, что он увидел ожидаемое им спасение.
Итак спасение — предмет чаяния праведнаго Симеона, как и всей лучшей части народа Божия. Симеон знал ветхий завет, приготовлявший людей к принятию Мессии, он знал, в чем действительная слава Его. Мессия должен сообщить человеку, так мог разсуждать он, высшия блага, которых не в состоянии дать земля, каким Он и изображен в пророчествах и прообразах, — этот Мессия-Властелин, Бог крепкий, Отец будущаго века. Он — Творец неба и земли, Царь и Владыка Ангелов, Он — великаго совета Ангел — Сам Бог во плоти. Так, хотящу Симеону, скажем словами песни церковной, от нынешняго века преставитися прелестнаго, Господь Иисус вдался, яко Младенец тому, но познался ему и Бог совершенный, Неприступнаго бо, яко Бога, зряше всем приступнаго человека, и потому поражался неизреченной премудрости Божией. Он ясно видел верою, что сам высокий Бог на земли явися смиренный человек для того, чтобы привлещи всех к высоте, на небо. Сего Спасителя людей он ожидал, сего примирителя людей с Богом; началу сего дела спасения теперь радуется.
Но если праведный Симеон веровал в грядущаго Мессию — Богочеловека, то Христианин верует уже в пришедшаго; если он чаял увидеть Спасителя миpa, то Христианин верует уже и в то, что сим Спасителем дело спасения людей уже совершено. Христианин знает Христа не воплотившагося только и вочеловечившагося, но и пострадавшаго за людей и погребеннаго; знает Его смертию своею поправшаго смерть и воскресшаго в третий день по писанием; знает Его восшедшаго на небо и седящаго одесную Бога и Отца. Христианин не боится силы действующаго в нем греха: Христос Иисус осудил во плоти своей грех, отнял у греха силу, и нас сделал победителями его. Сын Божий совершил это дело тем, что, предав на смерть свою безгрешную плоть за грехи миpa, дал нам возможность получать прощение совершенных нами грехов, и тем, что явил в себе безгрешную плоть и, учредив таинства в основанной Им святой Церкви для общения с Собою, дал нам возможность, дал нам силу побеждать грех, чтобы не делать других грехов. Что же может смущать христианина, когда упразднен даже последний враг его, когда он, живя в общении с Господом, чрез то самое влaдеeт таким сокровищем. Не должно ли это всегда служить источником радости для христианина? Прощение грехов, сила противостоять греху и другие начатки Духа (Рим. 8, 23), по Апостолу, как-то: мир совести, сыновнее дерзновение к Богу, а в иных и особые дары Святаго Духа, особенно в первенствующей Церкви Христовой, — все это такия блага, о которых не-христианину и судить невозможно, как нельзя слепому видеть cвета. Но это не все. Христианин знает Христа, одесную Бога и Отца седящаго. Там на небесах и наше житие, говорит Апостол. Оттуда и Спасителя ждем Господа Ииcyca Христа, Иже преобразит тело смирения нашего, яко быти ему сообразну телу славы Его (Флп. 3, 21). «Пусть некоторые не верят будущему, говорит св. Златоуст, но они ничего не могут сказать против благ, уже дарованных (христианину), как то: давней Божией любви, оправдания, славы». Христианину дано многое, многое, а обещано еще больше: надеясь, терпением ждет (Рим. 8, 25) он, по Апостолу, этого лучшаго. И это будет, когда придет великий день к живущим на земле. Не потеряли значения слова Господа: будите, яко же раби, чающие Господа своего; нельзя подражать тем, которые говорят: не абие приидет Господь. Не то, конечно, важно, чрез десятки ли, сотни, или тысячи лет придет Он, чаяние наше, — важно то, что он придет, что мы должны ожидать Его пришествия, как совершения Его царства, что мы должны жить в постоянном памятовании, в вере и надежде этого будущаго. И самое начало Церкви Христианской — не в великом ли созерцании будущаго? Она искуплена в надежде и поэтому самому направляет всю настоящую действительность к будущему миру. Таковы радости Христианина, таковы его надежды. Такая вера и такая надежда побуждают Христианина ежечасно взывать к Господу: ей, гряди, Господи Ииcyce! и самая кончина такого Христианина не может быть исполнена смущения и страха: она и бывает безбоязненною, непостыдною, мирною, с надеждою дать добрый ответ и на Страшном Суде Христовом, о чем так усердно всегда молится и св. Церковь. Да, это великая награда за веру в Господа, надежду на исполнение обетований Божиих и любовь к Богу и ближним; это награда и в то-же время залог того, что верность Богу до смерти даст Христианину венец жизни на небесах. Что же, поэтому, невeрие в Господа нашего Иисуса Христа? что же, поэтому, сомнение в истинах св. веры, происходящия от гордости и кичливости ума, от упорнаго нежелания веровать для того, чтобы отдаваться наслаждению благами только этого мира? Такого рода людям не найти ни здесь на земле, ни там в загробной жизни и малейшей доли того, что находит душа праведника.
Христианин! К тебе слово. Страшись унижать Божественное лицо Христа Спасителя твоего, бойся уничтожать дело Его, потому что это было бы признаком того, что Он, Спаситель твой, послужил к твоему падению; напротив, веруй в Него от чистаго сердца, твердо стой за исповедание твоей веры, чтобы Он был возстанием для тебя. Храня неослабно эту живую веру в Него, всегда живаго, крепко надейся на Него, зная, что с Ним, и только с Ним, укрепляющим тебя Иисусом, не тяжелы никакия скорби и жизненныя трудности: слабый Младенец, Симеоном руконосимый, есть в то же время Богвсемогущий, любящим Котораго, по Апостолу, все служит ко благу, как и показала это жизнь св. Апостолов, мучеников и всех подвижников веры. Не бойся прошлаго, задняя забывая, — оно заглажено; не страшись настоящаго — оно изменится в светлое будущее. И такая радостная уверенность в Него обезопасила бы многих, многих от чувства уныния, тоски, которым так страдает наше время; от неумения дорожить драгоценным временем, данным нам, удалила бы от многих мысль о безполезности наших трудов, и, вместо обычнаго: «все безполезно, даже безцельна самая жизнь», поселила бы охоту к труду и заставила бы знать, что не напрасны труды наши о Господе. Все загадки жизни каждаго отдельнаго человека разрешились бы проще; все темные пути, которыми ведет нас Господь, осветились бы, если бы человек всегда пребывал в той мысли, что наступит такой день, в который все прояснится, такое время, когда на обновленной земле будет радость, мир и правда Божия. Да, мысль о том, что придет суд, что придет день, в который судит Бог землю правдою, должна бы, кажется, потрясать сердца людей и пробуждать от сна равнодушнаго и даже презрительнаго отношения к христианству, этому чудному учреждению на земле Святейшаго Триипостаснаго Бога. В верующих она и производит истинное терпение упования, терпение в страданиях, бодрость и отвагу в борьбе с врагами нашего спасения, верность в наших делах и отношениях к другим, и придает больше уверенности в победе во всех многоразличных наших нуждах.
Так ясно представляя себе это будущее, Христианин, живя еще на земле, предвкушает уже блага небесныя, их же око не виде, и ухо не слыша, и на сердце человеку не взыдоша, по Апостолу. И когда услышит такой Христианин голос, призывающий его отсюда, он идет спокойно, радостно, как дитя на зов любимаго отца, туда, где Христос — его сокровище.
Не боится он и смерти телесной, ибо верою уже видел лицо Его и дело искупления, совершеннаго Им; он знает Его, Бога не мертвых, но Бога живых, и терпением чает жизни будущаго века с Ним, Господом своим, как верный раб, по слову Его: идеже есмь Аз, ту и слуга Мой будет.
Аминь.
