Великій пятокъ|
Слово Священномученика Иоанна (Поммера), Архиепископа Рижскаго (+1934г.) в Великий Пяток
Никогда во время земной жизни Христа внешнее одиночество и одиночество духовное не были выражены так ярко, как в пору неизреченных Голгофских страданий и умирания на кресте. Даже ближайшие ученики оставили его - бежали. Даже доблестный апостол Петр отрекся от Него. Враги торжествовали мнимую победу не только над Ним лично, но и над Его делом. Правда, у креста остались св. Иоанн и верные жены-мироносицы, но, подавленные скорбью, они не видели способов даже для того, чтобы пречистое тело Иисусово изъять от поругания, сужденного обычаем телесам повешенных на кресте. Казалось неизбежным, что грубыми руками палачи сорвут с креста пречистое тело и с ругательствами бросят в свалку, как падаль. В эту именно пору появляется Иосиф Аримафейский. Что за Иосиф и что за Аримафея? Но он был именно тот человек, который в данное время был нужен. Муж влиятельный именно в том роде, в каком влиятельность была нужна в данное время: член синедриона, советник, богатый человек, с весом у Пилата. Все евангелисты упоминают о нем - мы узнаем, что он был "муж праведен и благочестив, чающий Царствия Божия". Он скрывал свою приверженность ко Христу, но ныне под крестом он осмелел, пошел к Пилату, просил тела Иисусова и получил просимое. Так у Бога всегда: нужный человек появляется именно тогда, когда он нужен. В рати Христовой наблюдается то же, что случается и в ратях человеческих: знамя, склонившееся в прах, поднимает безвестный воин, и оно вновь развевается над ратью, рассеивая смущение и тревогу. Жив Господь, живо Его дело - Господь владычествует и со креста и будет владычествовать во веки веков. Это должны мы помнить всегда и особенно во времена искушений и испытаний. Когда уныние готово перейти в отчаяние, Господь неизменно воздвигает человека благопотребного. Нашелся свой Иосиф для Израиля в Египте, нашелся Иосиф, который окружил Христа отеческими заботами в детстве, нашелся Иосиф, уготовавший Христу достойное погребение. Печально было то время, когда помрачились и духовные и телесные очи стража града Господня Илия, и сыновья его стали на пути, гибельные для Израиля. Но что это за младенец, принесенный благочестивою матерью в храм для посвящения Богу? Это Самуил, будущий вождь и возродитель Израиля, имеющий освободить Израиля от уз, скованных нечестивыми сынами Илия. Господь вчера и днесь и во веки тот же. Когда позор безбожия и нечестия ныне гнетет чад нового Израиля - Руси святой, где-нибудь на равнинах Руси, или в сибирских лесах, или в какой-нибудь из стран изгнания и рассеяния великого народа богоносца уже уготовляется благодатная почва, которая возрастит избранника Божия во избавление и возрождение народа богоносца. Оскудели вожди, в утеснении пастыри. Человеческое око не видит, откуда прийти избавлению, но Господь Всеведущий знает это. Даже самые зоркие современники не чуяли и не предвидели появления пророка Самуила, святого Димитрия Донского, святителя Гермогена, Минина, Пожарского, но в Богом положенное время появились они и задание Божие выполнили. По человеческому разумению и появление Иосифа Аримафейского было неожиданным. Евангелисты мало говорят о предыдущих судьбах его и ничего не говорят о последующих, но утешительный смысл его появления от этого не страдает. Господь Ему одному ведомыми путями воздвигает людей благопотребных во время благопотребное. В этом мы можем и должны быть уверены. Но это не единственное назидание сего Голгофского события. Про Иосифа говорится, что он был учеником Христовым, но тайным "страха ради иудейска". В этом отношении он не образец для нас. Скрывать свою веру страха ради — дело малопочтенное. Если ты действительно боишься Бога, то больше тебе уже некого бояться. Стой за Христа, и Он постоит за тебя. От чего зависела робкая сдержанность Иосифа? Может быть, от общей настроенности духа. Есть люди от природы робкие, нерешительные, подобные цветам, распускающимся только во тьме ночной, но чрезвычайные обстоятельства могут подвигнуть их на проявление решимости. История знает случаи, когда люди этого типа в решительную минуту являли геройское мужество, готовое на мученичество за Христа, но когда жизнь не ставила на пути чрезвычайных обстоятельств, многие из них кончали дни свои в пресловутой теплохладности. И такова судьба большинства людей этого типа. Поэтому теплохладность должна быть выживаема и в себе, и в других. Страх человеческий - это сорная трава на духовной ниве, подлежащая искоренению. Может быть, Иосиф поддался духу нерешительности и робости, потому что он был богат. "Трудно богатому войти в Царствие Божие". Хотя богатство дает много возможностей творить благое, но оно всегда связано со столькими искушениями, что "удобнее верблюду сквозе игольныя уши пройти, чем богатому войти в Царствие Божие". Галилейские рыбари легко расстались со своими скудными сетями и лодками, чтобы последовать за Христом, между тем богатый юноша, когда ему было поставлено требование "продать имения свои и отдать нищим", отошел от Христа скорбя. Когда корабль садится на мель, сильный пловец, отбросив от себя все, выплывает, а отягченный грузом золота, невзирая на силу, идет ко дну. Очень может быть, что богатый Иосиф стеснялся открыто идти со Христом и за Христом, потому что Христос и Его приближенные были люди бедные, не его круга люди. Очень возможно, что его стесняло и занимаемое высокое положение в обществе. Баловням чести и славы всегда ставится вопрос: что скажут люди, затеняя другой, более важный вопрос - что скажет Бог? Как бы то ни было, но Иосиф весьма много потерял оттого, что скрывал свою приверженность ко Христу. Он мог состоять в постоянном живом общении со Христом, как и другие ученики Его, но не состоял. Он потерял все те наставления Христа, которые преподавал Господь ученикам, оставаясь с ними без народа. Очень может быть, что нам не сообщено о нем ничего более именно потому, что он и не сделал ничего более. Он был не так силен, не так свят, не так полезен, как мог бы быть, если бы следовал Христу не только издали, таясь. О, если бы это послужило предостережением всем тем, кто и в наше время стесняется открыто исповедовать Христа. Что богатство и общественное положение и в настоящее время многих удерживает от исповедания Христа, это общеизвестно. Что и в настоящее время пытаются оправдать свою теплохладность ссылкою на свою врожденную сдержанность во всем, тоже общеизвестно. Но если бы все были таковыми, что сталось бы с истиною, с Церковью, с верою? Вникните в это и отрешитесь от лукавых советов мира и плоти. Вперед, за истину, правду и Господа! Что вывело Иосифа из скрытности? Сила креста Христова. Живая личность Христа, Его жизнь, учение, чудеса, все это вместе взятое расположило Иосифа ко Христу настолько, что он стал тайным учеником Христа. Но когда он увидел суд над Христом, суд зла над добром, неправды над правдою, посмеяние и истязание святого за святость, когда он услышал из уст невинного страдальца молитву непобедимой любви: "Отче, прости, ибо они не ведают, что творят", когда он услышал исполненное невыразимых страданий "жажду", а в ответ диавольские издевательства, тогда почувствовал, что камни возопиют, если он, ученик Христа, будет молчать и таиться. Солнце признало Его и в скорбной тьме сокрыло лице свое. Земля почувствовала страдания Его и задрожала, смерть признала Его и возвратила пленников своих. Даже сотник - грубый воин, пораженный всем происшедшим, исповедал Его. Мог ли Иосиф, тайный ученик Его, не исповедать Его? Он исповедал. Едва ли Иосиф во всей полноте понимал значение этой смерти. Он кое-что знал, но во всяком случае не в такой полноте, как знаем мы. Мы знаем, что Христос умер за нас грехов наших ради, что и раны, и кровавый пот, и жажда, и склонение в смерти главы, и предание Духа Отцу - все за нас. Может ли наша совесть позволить нам малодушно таить от мира нашу веру во Христа, нашу любовь к Нему? Но, может быть, кто нибудь скажет: то время, когда жил и действовал Иосиф, было иное, чем наше время. Тогда были налицо обстоятельства, которые повелительно требовали от Иосифа перестать таиться, открыто засвидетельствовать свою веру и любовь ко Христу. Иосиф был вынужден выступить за Христа, потому что враги Его зашли слишком далеко. Пока злоба врагов выливалась только в словах, в поношениях и угрозах, Иосиф молчал. Молчал он, когда враги говорили, что Христос грешник и друг грешников, когда говорили, что Он беса имать и бесов изгоняет силою бесовскою, молчал он и тогда, когда они брались за камни и грозили убить Его. Иосиф заговорил только тогда, когда враги от злых слов перешли к злым делам. Други современники, или вы действительно не видите, или вы трусливо притворяетесь, что не видите, что наша текущая действительность и в слове и в деле далеко превзошла всю ту меру злодеяний, которая заставила Иосифа перестать таиться и выйти на поприще открытого исповедания Христа. Кто следит за современною прессою, за современными ораторскими трибунами, знает, что современные поношения Христа неизмеримо превзошли и злобностью, и грубостью все те поношения, которыми и до Голгофы и на Голгофе обрушивались на Христа враги, современники Христа. Грубейшему, бесстыднейшему посмеянию подвергаются и личность Христа, и учение Христа, и все дела Христа, и дело Его, в общем взятое. Предатели Христа ныне покупаются не жалкими тридесятью серебрениками, а всеми видами благ мира сего: жаждущим власти за предательство - власть, жаждущим чести за предательство - честь, жаждущим злата за предательство - злато в количествах, не снившихся Иуде. Если бы нынешним врагам Христовым было бы доступно то тело Христово, которое было распято на Голгофе, оно вновь было бы подвергнуто утонченнейшим пыткам, утонченнейшим истязательским способам умерщвления, но тело им недоступно, и вот враги Христа изощряются в истязаниях и распинании тела Христова, еже есть на земли и именуется Церковию Христа. Восстановите в своей памяти то, что вы видели, слышали и читали про истязания тела Христова, Церкви, в пределах большевизии, и при всей неполноте наших сведений вы поймете, что бес голгофский - младенец по сравнению с бесом советским. Четырнадцатый уже год, изо дня в день, каплю за каплей точат живую кровь из живого организма под улюлюканье и гиканье осатаневших богоборцев... Голгофские злодеи не знали Христа, посему Христос и молился за них: "Прости им, Отче, ибо они не знают, что творят". Но большевистские злодеи имеют пред собою Христа в двухтысячелетней истории Христианства и в настоящее время живущего и действующего пред лицом всего мира в миллионах верующих лиц. Ныне впервые враги Христа выступают на арене истории как отрицатели не только веры в Бога, проповеданной Христом, но и всякой вообще веры в Бога. Мало сказать про созидателей современной Голгофы, что они осатанели, ибо и бесы веруют и трепещут. Они уподобились скотам бессмысленным, не сознающим в небе Бога, а в себе души, потому-то они и Бога не боятся и людей не стыдятся и свершают дела поразительной жестокости и гнусности с животною злобою и тупостью. На современной Голгофе судьи уже не задают вопроса: Варраву или Христа? Ибо Варравы давно уже облечены в тоги судей и властителей, законодателей и законоисполнителей, и по делу Христа уже давно нет у них сомнений, колебаний: достоин смерти. И этот приговор стал обычным не только по отношению к Богу, не только по отношению к Богочеловеку, но и по отношению к простому человеку, мерою для которого поставлено Христово: "будите совершени, как Отец ваш небесный совершен есть". Большевистская мера человека: "будьте бездушными скотами, каких вы видите в лице своих наличных повелителей". Да, наше время не такое, как время Иосифа Аримафейского. Оно неизмеримо злее и подлее того времени. Если Иосиф в Голгофских злодеяниях усмотрел достаточное побуждение для того, чтобы от тайного исповедания перейти к открытому, то наше время должно быть почитаемо призывающим нас к немолчному исповеданию, сопряженному с ярко выраженным протестом против возведения на Голгофу не только Бога, но и человека. В устье реки Темзы, на одном из буев, обозначающих опаснейшую мель, утвержден колокол, в бурю звоном предостерегающий пловцов от смертельной опасности. Чем сильнее буря, тем резче и сильнее его звон. В настоящее время бури и мрака, когда по всему миру, как нарочитые ловушки, рассеяны большевистские мели, каждая верующая душа должна взять на себя роль этого колокола, предостерегающего и спасающего. Глубоко ошибаются те, кто эту опасность считает местною. И опасность чисто местного характера не может быть безразлична для христианина, но наличная большевистская опасность, о которой говорим, имеет напряженную тенденцию стать вселенскою. Поэтому звон тревоги в настоящее время должен раздаваться по всему лицу земли, чтобы всюду и всех предостерегать. Но этого мало. Погибающим должна быть оказываема активная помощь, а с расползающеюся язвою должна быть ведена активная борьба. Мало погребсти с почестями погибших. Должны быть предприняты меры к предотвращению случаев погибели не только предостерегающим звоном, но и борьбою с разбушевавшеюся злою стихиею. Когда враги угрожали свободолюбивой Англии, патриотическое воодушевление было всеобщим. Престарелая гражданка на митинге призывала гражданок бороться не на жизнь, а на смерть. А способы какие у вас? - спросили ее. Всеми силами и всеми способами. Нет сомненья, что это наилучший метод в грозную пору. Когда русские в 1812 году изгоняли врагов, были использованы все силы и все способы. Никаких уступок врагу. Уступите ему дюйм, и он захватит милю, подайте ему палец, и он захватит всю руку. Таиться и стремиться в тыловое ополчение в такую пору равносильно предательству. Иосиф был связан с врагами Христа и общественным, и имущественным положением, несомненно, и родством. Подобно ему и мы должны пренебречь всем этим и подобным, когда дело идет о том, что само по себе ценнее всего этого: о Боге и Его вечном Царстве, о человеке, о его духовных святынях, узах и ценностях. И мы должны отрешиться решительно от всего, что может так или иначе связывать нас с осатанелыми богоборцами, касается ли то уз крови, имущественных уз, уз личной приязни. Когда мы вступали в Церковь Христову вратами св. крещения, от нас требовали не только исповедания веры в Бога, согласного с учением св. Церкви. Трикраты вопрошали нас: "Отрицаешися ли сатаны, и всех дел его, и всех ангел его, и всего служения его, и всея гордыни его?" Мы трикраты отвечали: "Отрицаюся". Вновь трикраты вопрошали нас: "Отрекся ли еси сатаны?" И мы трикраты отвечали: "Отрекохся". Когда в последующей жизни заходит дело об исповедании веры, обычно про эту часть исповедания забывают. Это и всегда нехорошо, но в пору напряженной борьбы Царства Божия с царством сатаны такое забвение недопустимо. Для немощного человеческого сознания порождается искушение, будто можно исповедовать Бога и в то же время блюсти нейтральное отношение, своего рода лояльность и по отношению к царству сатаны. Создается фактически своего рода двуподданство духовное. Даже в распорядке мирских государств, особенно во время военное, двуподданство рассматривается как предательство и карается, тем более это недопустимо в жизни духовной, где взаимоотношение между Царством Божиим и царством диавола неизменно характеризуется борьбою без перемирий. В настоящее время каждый из нас должен со всею решительностью проявить свою безраздельную преданность Царству Божию и свою полную отрешенность от царства диавола. Деятельно любя Царство Божие, к царству диавола мы должны относиться с деятельным омерзением. При крещении, отрекшись от царства диавола, свое омерзение к нему мы выразили, исполнив повеление: "Дуни и плюни на него"; по крещении это омерзение должно выражаться в нещадной борьбе с этим царством всеми силами и всеми способами. На нас на всех лежит двоякий долг: с одной стороны, разжигать в себе и других активную любовь к Царствию Божию, а с другой стороны - разжигать не менее активное омерзение к царству диавола. Все мы сегодня собрались сюда по вере и любви к Спасу, благолепно погребенному благообразным Иосифом, но полноты благодати от лобзания Спаса во гробе сподобятся лишь те, кто не только словом, но и делом отрекся от сатаны, и всех дел его, и всех ангел его, и всего служения его и всея гордыни его, кто, с омерзением "дунув и плюнув" на него при крещении, и в делах, и в словах водится настроениями и заветами крещения и по крещении. Проверим же в сердцах своих заветы крещения и оживим их во всей полноте и яркости, чтобы излилась на нас вся полнота Спасовой благодати. Аминь. Произнесено пред плащаницею в Рижском Кафедральном соборе 10 апреля 1931 года.
Слово Преподобномученика Кронида (Любимова) (+1937г.) в Великий Пяток над святой Плащаницей
Помяни мя, Господи, егда приидеши во Царствии Твоем! (Лк. 23, 42)
Когда стоишь пред сим священным гробом, когда созерцаешь эти зияющие раны, этот кроткий Божественный лик, омраченный смертной бледностью, это Божественное чело, увенчанное колючим тернием, то сердце вопрошает: «Господи! Кто же так изранил, измучил Тебя? Какие злодеи так истерзали Твое пречистое тело?» И слышится в глубинах грешной совести страшный ответ: «Ты и подобные тебе грешники! Это — дело ваших рук: Той язвен бысть за грехи ваши и мучен бысть за беззакония ваши!.. (Ис. 53, 5)». Да, братия мои! Все нераскаянные грешники, все отпадающие от веры православной, от единой спасающей Церкви Христовой, все еретики, раскольники, суемудрые лжеучители, смущающие души простецов, глумящиеся над истинами веры, все отдавшие душу и сердце тяжким смертным грехам и не помышляющие о покаянии — все они вновь распинают Сына Божия, вновь прободают Его пречистое ребро копьем, Его пречистые руки — острыми железными гвоздями! Так говорит слово Божие, так учат святые Апостолы, так учит Святая Матерь наша Церковь — возлюбленная невеста Христова! Но не одни нераскаянные грешники распинают Господа своими грехами. Господь пролил Свою пречистую кровь и за наши грехи. Каждый новый грех, нами совершаемый, есть новый гвоздь в Его святейшие длани, есть новый удар копья в Его пречистое ребро. Когда ты осуждаешь своего ближнего, когда издеваешься над ним, ты осуждаешь Христа вместе с книжниками и фарисеями, ты издеваешься над своим Спасителем вместе с их злыми прислужниками! Когда ты оскорбляешь собрата, поносишь его имя, ты ударяешь в ланиту своего Господа вместе с единым от слуг первосвященника Анны, ты даешь заушение Ему вместе с грубыми римскими воинами! Когда злорадствуешь при несчастье ближнего, ты издеваешься над распятым Господом вместе с разбойником, распятым ошуюю (ц.-слав. — слева) Его! Когда обижаешь невинного, притесняешь беспомощных сирот или вдовиц, отнимаешь у них достояние, тогда ты срываешь одежды Христа вместе с Его распинателями! Когда гордишься, превозносишься перед другими своими мнимыми достоинствами, способностями, талантами, тогда ты венчаешь острым, колючим тернием смиренную главу твоего Спасителя, для Которого нет ничего достолюбезнее кротости и смирения и нет ничего оскорбительнее гордости и превозношения. Помни, именующий себя христианином, то есть учеником Христовым, что речет Он тебе на Страшном Суде Своем перед лицом всех Ангелов Своих и всех святых: «Все, что ты сделал или не сделал одному из сих братий Моих меньших, сделал или не сделал Мне!» (Мф. 25, 39). Как бы ни казался тебе малым и потому якобы извинительным грех, он есть оскорбление величества Божия, нарушение святейшей Божией заповеди, темное пятно на твоей совести, и ты ничем не можешь загладить его сам. Каждая минута нашей жизни есть дар Божий, а посему каждая минута, праздно проведенная, каждое слово, праздно сказанное, есть уже новый и новый грех, новое и новое оскорбление Господа Живодавца. Не думай, брат, что можно потраченное на грехи, потерянное для добра время чем-либо восполнить, вознаградить: раз оно потеряно, оно стало уже неоплатным долгом перед судом Правды Божией, и только крестные заслуги Господа нашего Иисуса Христа могут изгладить грех и покрыть нашу неправду перед судом вечной Правды Бога правосудного. Вот почему здесь, у этого гроба Христова, ныне, в этот великий день нашего искупления и спасения, мы наипаче должны каяться, оплакать свои грехи, умоляя Божественного Страдальца, чтобы не помянул Он грехов и беззаконий наших в День Своего Праведного Страшного Суда, чтобы покрыл, омыл их Своей бесценной кровью, чтобы дал нам силы подвизаться в борьбе с грехом даже до пролития, если это будет потребно, крови, чтобы дал крепость сострадать Ему, сораспяться с Ним, быть причастниками Его спасительных страданий... Возможно ли это, скажете вы? Мы так слабы, так немощны... Не только возможно, братия, но и должно. Для того и возлагается на нас крест при Святом Крещении, чтобы мы помнили об обете сораспятия со Христом, или, как выражается Апостол Христов, об участии нашем в Его страданиях, о восполнении Его страданий в плоти нашей... Все мы — тело Его, плоть от плоти Его, кость от костей Его, ибо все мы причащаемся Тела и Крови Его в Божественном Таинстве, а посему если страждет Глава, с нею должны страдать и все члены, все тело. Наш Глава — Христос распят на кресте, сораспнемся и мы с Ним борьбою с грехом, смиренным перенесением всего скорбного, благодушным несением каждым своего креста, Христом же на нас и возложенного. Будет ли то крест болезней телесных или страданий душевных, будет ли то крест внешний от людской неправды, крест обид, поношений, всяких несправедливостей и лишений, как было с древним великим страдальцем Иовом, как было со всеми страдальцами за имя Христово — мучениками, или же крест внутренний, крест тоски безотрадной, крест тяжкой борьбы со своими внутренними врагами — страстями, постоянно воюющими с душой, — все примем как от руки Божией, с благодарной смиренной преданностью святой воле нашего Господа, сознавая, что Он лучше нас ведает, на кого какой крест возложить, и никогда не возложит на нас креста для нас непосильного. В этом самая сущность жизни христианина на земле, в этом подвиг спасения, завещанный нам Христом. Христианин есть всегдашний крестоносец. «Кто хощет по Мне ити, да отвержется себе и возмет крест свой, и по мне грядет», — глаголет Сам Началовождь нашего спасения! (Мф. 16, 24. Мк. 8, 34. Лк. 9, 23). Каждый христианин да отвержется себе, да отсечет волю свою, да предаст себя в волю Божию, да исполнит во всем только Его святую волю. Да возмет крест свой: пусть будет всегда готов на все скорби, какие попустит Господь ради его спасения! Да грядет по Мне: пусть идет по Моим стопам, пусть живет по Моим святым заповедям! Аще любите Мя, заповеди Моя соблюдите! (Ин. 14, 15). Прискорбен путь, тесны врата, но зато сладок рай и вечная жизнь со Христом! Радуйтеся и веселитеся, яко мзда ваша многа на небесех (Мф. 5, 12). И не только на Небесех — в Жизни Вечной, но еще и здесь, на земле, Христос, Спаситель наш, несказанной радостью веселит сердца идущих за Ним крестным путем и сораспинающихся Ему, утешает их такими утешениями, каких мир не знает и не может знать, — утешениями, ради коих истинные последователи Христа готовы на всякие скорби, на всякие муки за своего возлюбленного Господа, ибо они знают закон, по которому по мере умножения скорбей умножаются и таинственные утешения Духа Божия в их внутренней духовной жизни. Такое утешение пережил благоразумный разбойник, сораспятый Господу, когда услышал от Него: «Днесь со Мною будеши в раи» (Лк. 23, 43). Вы спросите: как достигнуть сего? Как удержаться на пути крестном и чем укреплять себя в минуты внутренней борьбы и малодушия? Отвечаю: укрепляйте себя воспоминанием страстей Христовых. Когда придет искушение, огради себя крестным знамением, христианин, и вспомни, чего стоит твой грех Христу Спасителю. Вспомни, что если согрешишь, если не устоишь против искушения, то нанесешь новую рану Ему, твоему Искупителю. Устыдись, ужаснись такого деяния. Пожалуйся Ему, твоему милосердному Господу, на себя самого, на немощь свою, призови Его в день и час скорби твоей, и Он услышит, непременно услышит тебя, и измет (ц.-слав. — изымет) тебя от беды греха, и поможет тебе Своей всесильной благодатью. Чаще прибегай к Таинству Покаяния, чаще соединяйся с Господом в Таинстве Причащения Тела и Крови Его. Стой на страже своего сердца и не допускай в него помыслов, оскорбляющих Бога. Гони прочь от себя первую мысль о грехе, не останавливайся на ней, не вступай в беседу с сим врагом твоего спасения. Если подкрадется к тебе искусительный помысел, не позволяй ему осквернять твое сердце, гони его молитвой Иисусовой, жалуйся на него твоему Спасителю. Не смущайся и тогда, когда грешный помысел будет настойчиво приступать к тебе. Христос видит, что ты не соглашаешься с ним, что гонишь его, и, видя твою любовь к Нему, Сам прогонит его от тебя, яко лающего пса. Верь, брат возлюбленный, что чем больше будешь бороться и при помощи Божией побеждать сих духовных амаликитян (Амаликитяне — могущественный в древности народ, проживавший между Палестиной и Египтом. Амаликитяне вели многочисленные войны с богоизбранным израильским народом, за что подверглись суду Божию и были наголову разбиты царем Давидом, X в. до Р. X.), тем больше будешь укрепляться в заповедях Христовых и тем скорее обретешь мир душевный в совести твоей. Крест постепенно будет обращаться для тебя в лествицу, на Небо возводящую, в крылья, коими, наконец, воспаришь ты к Обителям Отца Небесного — туда, идеже есть Христос, одесную Бога сидящий! Блаженны вы, которые несете свой крест за Христом. Ныне ваш праздник, ныне Христос таинственно изрекает душам вашим: «Днесь со мною будете в раи!» Господи Спасителю наш! Ты восприял еси на Свои святые рамена все кресты наши и знаешь всю тяготу их. Ты взял на Себя все грехи наши и вознес их на Древо Крестное! Ты лучше нас самих ведаешь немощи наши! Помоги и нам нести кресты наши до конца, как помог ты разбойнику благоразумному. Не воспомяни беззаконий наших, но помяни и нас во Царствии Твоем! Аминь. Сказано на Троицком подворье перед Плащаницей в 1912 г. |
|
. |
Слово Святителя Иннокентия (Борисова), Архиепископа Херсонскаго и Таврическаго (+1857г.) в Великий Пяток
Дщери Иерусалимски, не плачитеся о мне, обаче себе плачите и чад ваших (Лк. 23, 28).
Так говорил Господь сердобольным женам Иерусалимским, которые сопровождали Его с плачем из претории Пилатовой на Голгофу.
Но можно ли было удерживаться от слез при виде умученного уже воинами Пилатовыми Страдальца, Который с тяжелым крестом на раменах шествовал теперь посреди злодеев к месту лобному? Плачущие жены могли сказать в ответ то же, что Сам Господь говорил фарисеям при Своем входе в Иерусалим: аще мы умолчим, камение возопиет (Лк. 19, 40)!
Теперь другое: на нашей ежегодной Голгофе нет более мучений для Сына Человеческого. Когда мы окружаем гроб Его и поем песни исходные, Он сидит во славе одесную Отца и внемлет хвалебным гласам Архангелов и Ангелов. Не тем ли более мы в праве от лица Божественного Страдальца воззвать теперь гласом Голгофским: Дщери Иерусалимскии — и души чувствительные и состраждущие при виде этой плащаницы — не плачитеся о Нем, обаче себе плачите и чад ваших!
Не плачитеся о Нем; ибо чаша лютых страданий, уготованная для Него правосудием Небесным, давно истощена Им до конца. Крест и смерть, как необходимые для искупления рода человеческого от проклятия за грех, претерпены. Состояние земного уничижения Сына Человеческого кончилось, и Он почил от всех дел Своих.
Не плачитеся о Нем, ибо смерть и гроб не удержали Его в своих узах. Он воскрес со славою; вознесся на небо с торжеством, ниспослал Пресвятого Духа Апостолам и всем верующим, и теперь сидит одесную Отца, ожидая, дондеже все враги Его положатся в подножие ног Его.
Не плачитеся о Нем, ибо что плакать о Том, Который наслаждается теперь блаженством и славою, которым нет ни предела, ни конца? Что проливать слезы над Тем, Который для того и восходил на крест, чтобы отъять всякую слезу от всяких очей?
Что же делать? — спросите. Ужели на крест и гроб Спасителя своего можно взирать холодным сердцем и сухими очами? Нет, братие, мои, если есть где место нашим слезам и воздыханиям, то здесь. Только сии, слезы и воздыхания должны быть не о Нем, а о нас самих: себе плачите и чад ваших!
Плачите себе: ибо Спаситель ваш на небе во славе, а вы еще на земле во плоти, в коей по естеству не живет доброе. Он среди Архангелов и Ангелов, а вы еще среди мира, который весь во зле лежит, еще посреди сетей и искушений, напастей и печалей века, так что не можете быть уверены ни в жизни, ни в самой добродетели своей.
Плачите себе: оплакивайте заблуждения вашей юности, исчезнувшей в суете и помышлениях лукавых; рыдайте над грехопадениями мужества и лет зрелых, кои безпощадно отданы в жертву честолюбию и любостяжанию, плотоугодию и роскоши; оплакивайте сами седины старчества вашего, богатого летами, но не нравами благими, удалившего от вас мир, но не освободившего вас от мира.
Себе плачите: ибо сколько даров природы, или более Творца ее и вашего, вами погублено! Сколько даров благодати отвергнуто или принято тщето! Сколько благих движений духа и сердца принесено в жертву суетным обычаям мирским! Какое множество учинено явных грехопадений, которые, как камень, лежат теперь на вашей совести и тяготят душу!
Себе плачите: плачьте — и всегда, тем более — ныне, у гроба своего Спасителя и Господа. Ибо чем заплатили вы за безприкладную любовь Его к вам недостойным? Какое употребление сделали из святых обетовании и заповедей Его? На какой кумир земной не меняли безумно Евангелия и креста Его? Какую самую ничтожную выгоду земную не предпочитали делу вашего спасения?
Плачите убо себе и чад ваших. Плачите и чад, потому что они зачаты вами в беззакониях и рождены во грехах. Потому что, вместо примера добра, вы служили для них нередко в соблазн и претыкание, и, собирая для них наследие на земле, не приготовили им ничего на Небе.
Плачитеся и чад ваших, кои, оставив дом родительский, не вынесли из него с собою ни чистоты духа, ни чистоты тела, которые, преуспевая в познаниях мудрости земной, небрегут об уроках мудрости небесной, которые, от малых лет быв преданы на жертву обычаям иноземным, сделались чуждыми между своих, холодными к вере и преданиям отцов.
Плачите себе и чад ваших: ибо, при таком несчастном положении вещей, что ожидает вас и чад ваших в будущем? Ожидает гнев Божий на земле и на небе; ожидает расстройство здоровья, благосостояния домашнего и всех отношений семейных; ожидают взаимные распри, плач и горесть...
Себе убо плачите и чад ваших: плачите теперь, когда приемлются наши слезы и отираются рукою милосердного Спасителя, чтобы не плакать вечно после, когда они не будут более приемлемы, и когда плачущие напрасно будут вопиять к горам: падите на ны, и к холмам: покрыйте ны от лица грядущего гнева (Лк. 23, 30). Аминь.
Слово Святителя Николая (Велимировича), Епископа Жичского (+1956г.) в Великий Пяток
Христос на Голгофе! Спаситель на Кресте! Праведник в муках! Человеколюбец, убиенный людьми! Имеющий совесть да устыдится! Имеющий сердце да плачет! Имеющий разум да разумеет!
С чем сравнить это событие, таинственное, как бездна, тяжкое, как земля, страшное, как ад? С каким из миллионов повседневных событий в пространной вселенной, которые видят наши глаза и о которых слышат наши уши, сравнить это не имеющее имени злодеяние на Голгофе? С агнцем ли среди голодных волков? Или с невинным младенцем в пасти змеиного царя? Или с матерью, окруженною сумасшедшими сыновьями и дочерьми? Или с мастером, попавшим в им самим созданную машину и разрубленным на куски механизмом сей машины? С Авелем ли, коего брат убил? Но то больший грешник убил меньшего грешника, а здесь злодеяние совершено над Безгрешным. С Иосифом ли, коего братья продали в Египет? Но то грех против брата, однако не против благодетеля; а здесь грех против Благодетеля. С праведным ли Иовом, тело коего сатана превратил в гной, и смрад, и пищу червей? Но то злобный сатана ополчился против творения Божия, а здесь творение ополчилось против Творца. С дивным ли Давидом, на коего восстал сын его Авессалом? Но то малое наказание Божие за великий грех Давидов, а здесь Праведник, Праведник, величайший Праведник подвергается величайшим, величайшим мукам!
Милосердный Самарянин, спасавший человечество от ран, нанесенных разбойниками, Сам попался разбойникам. Семь видов разбойников окружили Его. Первого разбойника представляет сатана, второго — старейшины и вожди народа иудейского, третьего — Иуда, четвертого — Пилат, пятого — Варавва, шестого — непокаявшийся злодей на кресте и седьмого — покаявшийся злодей на кресте. Остановимся на время и рассмотрим эту разбойничью шайку, посреди которой висит распятый Сын Божий, в крови и ранах.
На первом месте стоит сатана. Величайший пакостник рода человеческого, он есть отец лжи и разбойник из разбойников. Двойственны его искушения, коими искушает он род человеческий, дабы погубить его: он искушает наслаждением и искушает страданием. Вначале он искушал Господа на Горе Искушения наслаждением, властью и богатством, ныне же, в конце, Он искушает Его страданием. Будучи побежден и посрамлен при первом искушении, он оставил Господа и отступил от Него. Но оставил он Его не насовсем, а только до времени. Так написано в Евангелии: диавол отошел от Него до времени (Лк. 4, 13). Это время настало, и се, он снова появляется. Теперь ему не нужно было являться открыто и видимо; теперь он действовал чрез людей, чрез сынов тьмы, ослепших от великого света Христова, в слепоте своей предавших себя в руки сатаны и послуживших ему орудием против Господа Иисуса Христа. Но он здесь, близ всякого языка, хулящего Христа, на всяких устах, оплевывающих пречистое лице Его, при всякой руке, бичующей Его и уязвляющей Его терновым венцом, во всяком сердце, горящем огнем зависти или ненависти к Нему.
Второй разбойник суть вожди и старейшины народа иудейского, политические, религиозные и интеллектуальные вожди народа сего. Это книжники, фарисеи, саддукеи и священники. Во главе их всех стоит царь Ирод. На злодеяние против Господа их подвигли зависть и страх, зависть к Сильнейшему, Умнейшему и Лучшему, нежели они, и страх за свое положение, власть, честь и богатство в случае, если весь народ пойдет за Христом. Видите ли, что не успеваете ничего? весь мир идет за Ним (Ин. 12, 19), — жаловались они в своем бессилии, зависти и страхе. В чем же их преступление против Господа? В том, что они без законного допроса и суда взяли и убили Его. В Евангелии написано: Тогда собрались первосвященники и книжники и старейшины народа во двор первосвященника, по имени Каиафы, и положили в совете взять Иисуса хитростью и убить (Мф. 26, 3-4). Итак, они положили в совете не обвинить Его пред судом, не изложить пред судом Его мнимые преступления, да судит Его суд; но они положили в совете взять и убить Его, и притом хитростью! Когда правдолюбивый Никодим предлагал, чтобы суд прежде выслушал Господа, да узнает, что он делает, фарисеи с негодованием и насмешками отклонили сие предложение (Ин. 7, 50-52).
Третий разбойник — Иуда, мнимый и жалкий апостол. Сатана пролил кровь Христову из богоненавистничества и человеконенавистничества; старейшины и вожди народные пролили кровь Праведника из зависти и страха; Иуда же присоединился к сатане и народным старейшинам из сребролюбия. Его преступление состояло в том, что за тридцать грязных сребренников он предал своего Учителя и Благодетеля. Свое злодеяние он сам признал пред теми же самыми старейшинами, которые и наняли его для дела предательства. Согрешил я, предав Кровь невинную, — сказал он. И, бросив сребренники в храме, он вышел, пошел и удавился (Мф. 27, 4-5). Да и сама его отвратительная смерть свидетельствует против него, ибо о нем написано так: но приобрел землю неправедною мздою, и когда низринулся, расселось чрево его, и выпали все внутренности его (Деян. 1, 18).
Четвертый разбойник — Пилат, наместник кесаря в Иерусалиме и, в таинственном смысле, представитель языческого мира при осуждении Богочеловека. Насколько он презирал иудеев, настолько же и иудеи презирали его. Вначале он вообще не хотел вмешиваться в суд над Христом. Возьмите Его вы, и по закону вашему судите Его (Ин. 18, 31), — так сказал он обвинителям Христовым. Потом он принял сторону Христа и после определенного допроса объявил иудеям: я никакой вины не нахожу в Нем (Ин. 18, 38). Наконец, устрашенный угрозою: если отпустишь Его, ты не друг кесарю (Ин. 19, 12), — Пилат решил быть по прошению их (Лк. 23, 24) и повелел Христа бичевать и распять. Преступление Пилата состоит в том, что он мог, но не захотел защитить Праведника. Се, сам он изрек Господу: я имею власть распять Тебя и власть имею отпустить Тебя (Ин. 19, 10). Этим признанием Пилат навсегда возложил на себя бремя ответственность за убийство Христа. Что подтолкнуло Пилата ко злодеянию сему, и что привело его в шайку прочих разбойников? Малодушие и страх, малодушие в защите справедливости и страх за свое положение и милость кесареву.
Пятый разбойник был Варавва. Он в то время сидел в темнице за произведенное в городе возмущение и убийство (Лк. 23, 19). За такие беззакония он и по иудейскому, и по римскому закону заслуживал смерти. Лично и сознательно он ничем не согрешил против Христа. Согрешили те, кто его предпочел Христу. С помощью разбойника Вараввы Пилат думал спасти Христа от смерти; иудеи же с помощью невинного Христа спасли Варавву. А именно, Пилат предложил иудеям проголосовать и свободно избрать Христа или Варавву; и подобные выбрали подобного. Бога или разбойника? И разбойники проголосовали за разбойника!
Шестым и седьмым разбойниками были злодеи, висевшие на Голгофе каждый на своем кресте, один по правую, а другой по левую сторону Христа, как пророчески предвидел и предсказал прозорливый Исайя: и к злодеям причтен был (Ис. 53, 12). Один из этих разбойников и в смертных муках извергал из уст свои хулу; другой же молился. Вот два человека в равном положении: оба прибиты ко кресту, оба расстаются с миром сим, ничего более от него не ожидая! И все-таки как они различны! Се, отповедь всем кричащим: «Поставьте людей в равное материальное положение, оказывайте им всем равную честь и дайте равную собственность, и тогда они и духовно будут одинаковы!» Один разбойник, испуская дух, злословит Сына Божия: если Ты Христос, спаси Себя и нас; другой же молится Господу:помяни меня, Господи, когда приидешь в Царствие Твое (Лк. 23, 39-42)! Крестные муки у одного убили и тело, и душу; а у другого убили тело и спасли душу. Крест Христов одному был в соблазн, а другому — во спасение.
Таковы были разбойники, окружавшие Христа. Но, о благодать Божия, помоги нам, прежде нежели мы осудим этих разбойников, распявших на кресте Господа любви, рассмотреть свою собственную жизнь и исследовать, не принадлежим ли и мы к той же самой разбойничьей шайке. О, если б мы хотя бы были подобны седьмому разбойнику, который покаялся на кресте и в страданиях телесных взыскал и обрел спасение своей грешной души!
Если кто-либо дышит ненавистью к Богу и людям, то он является ближайшим товарищем сатаны и самым острым оружием его.
Если кто-либо исполнен зависти к богоугодным людям и рабам Христовым, то он разбойник и богоубийца, подобный Ироду, Анне, Каиафе и прочим вождям и старейшинам народа иудейского.
Если кто-либо сребролюбив, то не далек он от предательства Бога и его ближайший товарищ в разбойничьей шайке мира сего есть Иуда.
Если кто-либо малодушен в защите праведников и столь боязлив за свое положение и комфорт, что согласится даже и на убийство праведника, — тот точно такой же разбойник, как и Пилат.
Производил кто-либо возмущения и убийства, а вместо него пострадал другой, по судебной ли ошибке или по человеческой нечестности, — он разбойник, подобный Варавве.
Хулит кто-либо Бога всю свою жизнь, делами ли или словами, и даже в час смертный на языке у него богохульство — воистину, его духовным братом является разбойник-богохульник на кресте.
Да будет же благословен тот, кто, подвергнувшись мучениям за грехи свои, никого не хулит и никого не осуждает, но памятует о грехах своих и вопиет к Богу о прощении и спасении! Да будет благословен сей седьмой разбойник, который уразумел, что страдания его на кресте заслужены грехами его, и уразумел, что страдания невинного Спасителя не заслужены, но восприняты за грехи других людей; и покаялся, испросил милость Божию и первый вошел в Рай вечной жизни вместе со Спасителем! Три откровения получили мы чрез него: спасительность покаяния, даже и в час смертный; спасительность молитвы к Богу; и быстрота Божия милосердия. Дивный пример оставил он всем нам, каким бы то ни было грехом себя запятнавшим, от Бога отпавшим и к злодеям присоединившимся. Всякий грех — злодеяние против Бога, и всякий, кто совершил хотя бы один-единственный грех, входит в число разбойников, то есть рабов сатаны. Так пусть же никто в муках не ропщет, дабы муки не стали ему не ко спасению, а к погибели; но да освещает мрак страданий размышлением о своих грехах, покаянием и молитвою. Только так муки будут ему не к погибели, а ко спасению.
А теперь, когда мы увидели всех разбойников, окружавших Господа Иисуса Христа, остановимся на некоторое время и пред Самим Господом и посмотрим, как выглядит Он среди разбойников. Прежде всего, на минуту вернемся в сад Гефсиманский, где утомленные ученики спят, а Господь преклоняет колена в молитве и борении:
Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия; впрочем не как Я хочу, но как Ты (Мф. 26, 39). И, находясь в борении, прилежнее молился, и был пот Его, как капли крови, падающие на землю (Лк. 22, 44). Нераздельно Божество Христово от Его человечества, но пред нашими очами то одно проявляется больше, то другое. Смотря на Него как на слабенького Младенца в вертепе, мы видим Человека. Глядя на Его бегство в Египет или на многолетний безмолвный труд в Назарете, мы снова видим Человека. Смотря на Него жаждущего, и алчущего, и утомившегося от пути, мы видим Человека. Но когда у нас на глазах Он воскрешает мертвых, умножает хлебы, исцеляет бесноватых и прокаженных, утишает бурю, запрещает ветрам, ходит по водам как по суше — тогда мы, воистину, видим пред собою не Человека, но Бога. В Гефсиманском саду мы видим Его и как Бога, и как Человека. Как Бога — ибо пока три лучших человека в мире, трое первых Его апостолов, спят, утомившись, Он неутомимо пребывает в молитвенном коленопреклоненном бдении. Как Бога — ибо кто и когда мог и смел обратиться к Богу со словами Отче Мой, кроме Него единого, осознающего как Сын Свое единосущие с Богом Отцем? Как Бога — ибо кто из смертных людей дерзнул бы сказать, что по глаголу его слетятся к нему более, нежели двенадцать легионов Ангелов (Мф. 26, 53)? Как Человека — ибо, се, как Человек Он падает на лице Свое в прах земной; как Человек покрывается каплями пота от страдания; как Человек пребывает в борении Сам с Собою; как Человек ужасается при мысли о муках и смерти; как Человек молится, да минует Его горькая чаша страданий.
Кто может описать и измерить страдания Христовы в ту страшную ночь накануне распятия? Страдания души и тела! Если на Кресте сильнее было страдание телесное, то здесь сильнее было страдание душевное. Ибо говорится, что Он был в борении. Это внутреннее, душевное борение; это объяснение со Отцем; это таинственный совет Человека с беспредельною Божественною Троицей о том, от чего зависит весь сотворенный мир от начала до конца. На одной стороне — ужаснейшие муки Человека, от коих холодною ночью выступает кровавый пот; а на другой стороне — Божие домостроительство человеческого спасения. Сии две стороны находились в борьбе. Сии две стороны надлежало примирить. Человек восклицал: если возможно, да минует Меня чаша сия; Богочеловек (Послушливый Сын) добавлял: впрочем не как Я хочу, но как Ты. А Бог определял, что чашу должно испить. И когда Человек примирился с определением Божиим, мир снова возвратился в душу Его, тот никогда не виданный на земле мир, который уже не могли поколебать ни предательство, ни заплевание, ни поругание, ни заушение, ни терновый венец, ни ложь, ни клевета, ни неблагодарность, ни все бушующее кругом безумие, ни даже крестные страдания. Господь наш Иисус Христос одержал главную победу над сатаною в Гефсиманском саду, и одержал ее чрез послушание Богу Отцу. Из-за непослушания Богу Адам был побежден сатаною; послушанием Богу Христос победил сатану и спас Адама и род его. В саду Райском сатана победил человека; в саду Гефсиманском Человек победил сатану. Это и было тем борением, о коем упоминает евангелист. Нужно было, чтобы победил именно Человек, Человек, а не Бог, да имеют таким образом все люди пред собою пример борьбы и победы, пример человеческий, которому можно подражать. Потому Бог и попустил Человеку Иисусу бороться с сатаною и разнообразными силами его. Отсюда и ужаснейшие муки Человека; отсюда и восклицание: да минует Меня чаша сия; отсюда и пот Его, как капли крови, падающие на землю. Но если плоть немощна, то дух бодр (Мф. 26, 41). И дух одержал победу сперва над плотью, а затем и над сатаною. Может быть, сатана не мог уразуметь, что полностью побежден в саду Гефсиманском, и продолжал ликовать, видя Господа поруганным, распятым и умерщвленным. Но когда Господь, чрез смерть и гроб, спустился как гром в царство сатаны, тогда сатана осознал: его мнимая победа на Голгофе есть лишь завершение его поражения в Гефсимании.
Как Господь Иисус Христос алкал и жаждал как Человек; утомлялся как Человек; как Человек ел и спал, ходил и говорил, плакал и радовался — так Он как Человек и страдал. И да не скажет никто из нас: «Легко Ему было страдать — Он был Бог! А мне как перенести страдания?» Такие речи — всего лишь отговорка, проистекающая от неведения и лености духа. Воистину, не легко было Христу страдать, ибо Он страдал не как Бог, но как Человек. И еще: тяжелее было страдать Ему, невинному и безгрешному, нежели нам, повинным и грешным. Нам никогда не следует забывать, что когда мы страдаем, то страдаем за свои грехи. Господь же Иисус Христос страдал не из-за Себя и не за Себя, но из-за людей и за людей, из-за многих людей и за все грехи людские. А если один грех принес Адаму смерть; если один грех отметил чело Каина вечной печатью позора; если Давид столь пострадал за два-три греха; если за многие грехи Иерусалим был разорен и Израиль отведен в рабство — можете себе представить, какие страдания должен был перенести Тот, на Ком бременем отяготели горы всех грехов человеческих, всех веков и всех поколений! Тут страшные грехи, от которых земля рассаживалась и поглощала людей и скот; тут грехи, от которых погибали города и народы; тут грехи, вызывавшие потоп, и голод, и засуху, и мор, и саранчу, и гусениц; тут грехи, производившие между людьми войны, опустошение и разорение; и грехи, отверзавшие врата душ человеческих и населявшие людей безумными духами; и грехи, от которых солнце помрачалось, и море колебалось, и реки высыхали. И к чему перечислять? Можно ли исчислить песок морской или траву полевую? Все те грехи, из коих каждый в отдельности смертоносен, как яд самой опасной змеи, ибо возмездие за грех — смерть (Рим. 6, 23), все до одного пали на невинного Человека Иисуса. Он взял на Себя грехи наши. Что же удивительного, если с Его чела падают капли пота, как капли крови! Что удивительного, если вопиет Он: да минует Меня наша сия! Вот, едва ли кто умрет за праведника, а Христос умер за нечестивых (Рим. 5, 6-7)! Представь себе, что ты изведен на казнь за праведника, и ты увидишь, как это тяжко. А представь, что тебя казнят за разбойника, и притом за разбойника, который против тебя совершал злодеяния, — представь, что ты изведен на смерть ради его спасения! От одной такой мысли у тебя выступит пот. Тогда ты до некоторой степени поймешь кровавый пот Христов. И тогда ты, устрашенный, пораженный, изумленный, воскликнешь: «Се, Человек, Который есть Бог!»
Се, Человек! (Ин. 19, 5) — воскликнул Пилат пред толпою иудеев, указывая им на Христа в терновом венце и багрянице. Почему Пилат так воскликнул? Восхищаясь ли достоинством, спокойствием и молчаливостью Христовою или же намереваясь вызвать сострадание у иудеев? Может быть, и то, и другое. Воскликнем и мы с восхищением: «Се, Человек!» Се, истинный, настоящий, прекрасный Человек, какого замышлял Бог, когда творил Адама. Се, Человек кроткий, смиренный и послушливый воле Божией, каким был Адам в Раю до грехопадения и изгнания. Се, Человек, в Коем нет ненависти и злобы, Человек, имеющий неколебимый мир среди бури ненависти и злобы человеческой и бесовской! Его борение завершено в саду Гефсиманском. Тогда, когда Он третий и последний раз воззвал ко Отцу: да будет воля Твоя, — настал мир в душе Его. Этот мир придавал Ему достоинство, раздражавшее иудеев и вызывавшее восхищение у Пилата. Он предал тело Свое воле Отца Своего, как немногим позже предал в руки Его дух Свой. Свою Человеческую волю Он полностью покорил Божественной воле Отца Небесного. Не желая никому зла, незлобивый Агнец шествовал, сгибаясь под тяжестью Креста, к Голгофе. Не столько отяготело на Нем древо Крестное, сколько грехи рода человеческого, грехи, кои вместе с Его телом имели быть пригвождены к древу тому.
Но к чему говорить, что Христос в сии страшные часы никому не желал зла? Это значит сказать только половину. Он всем и каждому желал только блага. Но и этим сказано не все. Он не только желал блага, но и до конечного Своего издыхания трудился на благо людей. Даже и на самом Кресте Он трудился на благо тех, кто пригвоздил Его ко древу. Все, что Он мог сделать для них во время Своих крестных страданий, Он сделал, а именно: простил им грех их.
Отче! прости им, ибо не знают, что делают (Лк. 23, 34). Это не только благое пожелание, это благое дело, величайшее благое дело, какое грешным людям надобно от Бога. На Кресте, в объятиях смерти, весь изгибаясь от боли, Господь исполнен заботы о спасении людей. Он оправдывает людей их неведением. Он молится о разбойниках, которые Его гвоздями прибивают и копьем пронзают. Он и распятый соблюдает Свои великие заповеди, данные людям: заповедь о непрестанной молитве, заповедь о милосердии, заповедь о прощении, заповедь о любви. Кто и когда, попав в руки разбойников, молился о благе разбойников, молился о их спасении, заботился о них, оправдывал их злодеяние? И самые лучшие люди, попав в руки разбойников, молились Богу только о своем спасении, думали о своем благе, заботились о себе и оправдывали себя. И самые праведные люди до Христа не могли возвыситься до молитвы о мучителях своих. Всякий призывал и Бога, и людей воздать делающим ему зло. А се, Господь оправдывает Своих мучителей, заботится о них, прощает их и молится о них. Из-за каких мелочей мы бываем злопамятны! За какие мелочи гневаемся и мстим! И это мы, всякий день навлекающие на себя гнев Божий преступлением Его святых заповедей — нечистыми ли мыслями, нечистыми ли вожделениями, неправедными ли делами! Никто из нас не может называться человеком, не будучи человеколюбив. Только человеколюбие может сделать нас людьми, истинными и настоящими людьми. Тщетно мы взираем на распятого Господа, тщетно слушаем Его последнюю молитву о грешниках — если нет в нас человеколюбия, то и мы входим в разбойничью шайку, неправедно осудившую и убившую Его. Так пусть же нас наполняет не только восхищение Господом Человеколюбцем, но вместе с тем и стыд, настолько, насколько сия молитва со Креста относится и к нам.
«Чем больше любовь, тем больше и страдание», — говорит преподобный Феодор Студит. Если мы еще не способны измерить любовь Господа Иисуса Христа к нам, постараемся измерить страдания Его за нас. А страдания Его за нас были столь велики и ужасны, что и земля почувствовала их и потряслась; и солнце почувствовало их — и померкло; и камни — и расселись; и завеса — и раздралась; и гробы — и отверзлись; и умершие — и воскресли; и сотник под Крестом — и исповедовал Сына Божия; и разбойник на кресте — и покаялся. И да не будет наше сердце слепее земли, тверже камня, бесчувственнее гробов и мертвее мертвецов, но да покаемся, как разбойник на кресте, и поклонимся Сыну Божию, как сотник Пилата под Крестом; чтобы и мы так, со многими святыми братиями и сестрами, были навеки искуплены от смерти страданиями Христовыми, очищены пречистою кровью Его, обняты распростертыми руками Его святыми и удостоены бессмертного Царствия Его. Ибо пренебрегший этим останется в жизни сей в антихристовой разбойничьей шайке, а в жизни иной будет иметь часть с нераскаянными разбойниками, далеко, далеко-предалеко от лица Божия. Потому что, хотя Бог однажды был с разбойниками на земле, Он никогда не будет с ними на небе.
Поклонимся же страстям Господа, распятого за нас, грешных. Исповедуем и прославим Его святое имя. Да будет Ему честь и слава как истинному Человеку и истинному Богу, со Отцем и Святым Духом — Троице Единосущной и Нераздельной, ныне и присно, во все времена и во веки веков. Аминь.
